— Тоннель на глубине примерно десять-пятнадцать футов, — принялась торопливо объяснять Джелайна, стаскивая заляпанное кровью платье прислуги. — Ныряем и по стеночке добираемся до рва.
— Строчишь доносы ищейкам, старый пень? — разозлился он. — Я же вижу, там повсюду мелькает мое имя!
— Она чужая здесь, — потупившись, выдавил Микас. — И никогда не станет своей. Она не боится гнева Божьего, не верит в самое святое. С виду она тиха и безобидна, но внутри нее чутко дремлет чудовище, и никто не знает, что у него на уме. Собираетесь венчаться с убийцей… Вспомните, сколько крови на ее руках!
Чарли повернул голову и улыбнулся мне, приоткрыв один глаз. Честно говоря, мне сейчас тоже было неохота и двигаться, и разговаривать, но попытать удачи все-таки хотелось.
Пленница пожала плечами и послушно вернулась на свой стул.