Наверно, увидев, как и я оказалась верхом на косатке, моя подруга успокоилась. И то, плыть на спине кита куда приятнее, чем болтаться в волнах, будто пробка в прибое!
— И ей привет передавайте, — проворчала та и ухитрилась раскурить свою трубку под проливным дождем. — Что, совсем одряхлела, всплыть не может?
— Потому, рыбка ты моя, что феи бессмертны и могут ждать очень долго, — серьезно ответила она, — и они не отступятся от своего, переживут людей и вскроют любые замки. А еще — им худо на чужбине, они не всесильны в чужих краях, потому так и рвутся обратно и ни перед чем не остановятся ради выполнения своего заветного желания. Да что там! В наших краях они даже питаться толком не могут…
«По-моему, ты сильнее, чем вся твоя родня, — подумала я и крепче сомкнула руки. — Самый младший и самый никчемный, как ты написал, верно? Это неправда. Ты жив вопреки всему, а я не дам тебе умереть теперь, после всего, что ты вытерпел. Уже не ради Клауса — он живет лишь в моей памяти. Ради тебя, Эрвин».
На время воцарился мир, но чувствовалось, что это затишье перед очередной, на сей раз самой опасной бурей, какие нам только доводилось пережить.
Он, однако, заметил кинжал — мне было никак не спрятать его в складках мокрой рубашки. Думаю, и тело мое было видно на просвет, но я не привыкла стесняться наготы, как люди, потому и не думала об этом.