— Может, сперва изволите отобедать? — спросила Анна, заметив мой взгляд.
— И он приказал бы поймать тебя сетями и держать в бочке с водой. Ну или в дворцовом пруду, — усмехнулась ведьма. — Не косись так, я слыхала о подобном. Правда, там был юноша, влюбившийся в знатную девицу, и он оказался настолько беспечен, что позволил взять себя в плен. Вот его и выставили напоказ публике, как редкую диковину!
— Мне стыдно говорить об этом, но мы вынуждены были промышлять ночным ремеслом, — сказал Эрвин. Его профиль четко вырисовывался на фоне подсвеченных луной белых соцветий, и сейчас он был до такой степени похож на Клауса… — Мы были молоды и сильны, но днем мы могли лишь следить за кораблями, за гонцами, подслушивать разговоры… Но и то — лебедю не так просто спрятаться даже в портовом городе, мы слишком бросались в глаза. Зато ночами нам не было равных…
— Еще напиться дать? — отреагировала та. — Нет? А… Ох, голова моя дурная! Вы с побережья? С речного? Нет? С морского, значит… Ага! Ну, тогда я знаю, чем вас порадовать, сейчас на кухню сбегаю, сегодня как раз камбалу готовили, объедение…
«Понятно, — вздохнула я, снова взявшись за карандаш, — что ничего непонятно. Дело все-таки в Элизе. Она что-то знает, я уверена, но не хочет или не может рассказать. Селеста, а не выйдет ли передать ей записку?»