— У тебя добрые руки, — сказал он. — И сердце тоже доброе. Должно быть, только благодаря тебе мне раз за разом удавалось добраться до берега. Я, повторюсь, самый младший из братьев. И самый слабосильный. Элиза — и та сильнее.
Толстая ветка, хрустнув, обломилась у самого основания, и я взяла ее. Убрать эти вот сучки…
Она остановилась, чтобы перевести дыхание, а я взяла ее за руку и жестом указала наверх, на расписной потолок, где поднимались к солнцу принцы-лебеди, все одиннадцать.
— Скажи еще что-нибудь, — попросил он и улыбнулся. — До чего у тебя красивый голос! Я всегда думал, что он должен быть именно таким.
— А я не успела еще понять… — Она села, обхватив колени руками. — И Герхард не узнал! Я понимаю, он ничего не мог поделать, но… но… Если бы он знал, может, вернулся бы? Даже если бы он становился человеком хоть раз в сутки, ненадолго, и то…
Я покачала головой и указала на часы, пальцем изобразив, как быстро перевожу стрелки вперед.