— Да, пожалуй, — кивнула я. — В голове все мысли перепутались, как снасти после бури, надо бы их распутать прежде, чем размышлять дальше. Поспи, Селеста, я тоже пойду прилягу.
— И на чем же ты играешь? На клавесине? На флейте? — напряженно спросил Эрвин, будто подслушав мои мысли.
«Я теперь принадлежу ему, — кивнула я на Эрвина, который ждал у линии прибоя, и показала им кольцо на пальце. — Не по любви, по необходимости. Он защитит меня, если сумеет, а я помогу ему — у нас общая цель. Кинжал еще пригодится, я уверена!»
— Словом, от Эймара помощи ждать не приходится, — проговорил Эрвин, привычным жестом взъерошив волосы. Они отросли ниже плеч, так что он собирал их в хвост, только челка падала на глаза, вот ее-то он и теребил в задумчивости. — На мое письмо он не ответил вовсе. Видимо, не счел возможным переписываться с самозванцем или, хуже того, подменышем.
— Прадед говорил, когда они добрались до фей в этих краях, здесь не было жарко, но и льда такой толщины не видали даже зимой. Да и в холода тут кипела жизнь: он рассказывал прабабушке о кораблях на полозьях, чтобы скользить по льду, как сани. В общем, это и были сани, только очень большие и под парусами, — улыбнулась она. — А еще по морям ходили тяжелые корабли с огромными, окованными металлом таранами впереди и по бортам: они могли крушить едва вставший лед, а за ними шли суда полегче. Конечно, это получалось не всегда и не везде, но ты оцени красоту затеи!
Последним, что я увидела перед тем, как волны сомкнулись над моей головой, была громадная огненная птица, простершая крылья над морем и взмывшая ввысь — это душа моего мужа устремилась к Создателю, покинув бренную оболочку. Ну а волны, плеснув белой пеной, затушили горящие обломки лодки и уволокли их на дно морское, туда, куда отправилась и я…