Выходит, — тут я взглянула на Селесту и знаками показала ей, как ухватиться за меня понадежнее, — нам придется выбираться самим.
— Все возможно, — вздохнула ведьма. — Плывем скорее назад, здесь слишком холодно… Вдобавок скоро мое зелье перестанет действовать и что, прикажешь тащить тебя на буксире?
— Но как мне их позвать? — удивилась я. — Я сама не понимаю, что у меня вышло с этими троими, а прочих я не знаю вовсе!
Сестры мои считали это глупой блажью и пустой тратой времени, но мне вовсе не было трудно помочь уставшим путникам, и всегда казалось, будто, улетая, они трубят не просто так, а прощаются со мною… Они и попрощались — однажды и навсегда, больше я их не видела. Наверно, маленькую стаю погубила буря — волны принесли белое перо, а больше ничего не осталось от этих птиц…
— Я тебе верю, — оборвал мой муж. Я тоже помнила сбивчивые объяснения старика: он и сам не понимал, почему вдруг погас огонь, почему вымокло все топливо, отчего он никак не мог зажечь хотя бы обычную лампу, куда подевались бутыль с маслом и фитили. — Просто делай свое дело, а мы займемся своим.
Не могу сказать, порадовались служанки моему аппетиту или ужаснулись, но смотрели с большим уважением. А что поделать: русалки вынуждены есть помногу, потому что откуда иначе взять силы? А уж в холодной воде и вовсе нужно употреблять побольше жирной рыбы, не то окоченеешь…