— Марлин, так ты что… — недоуменно произнесла Селеста, а я написала ей: «Я родилась русалкой. Морская ведьма дала мне ноги в обмен на мой голос».
— Моя жена дорого заплатила за то, чтобы исправить мою ошибку, — негромко произнес шахди. — Это я не догадался расспросить ее как следует и понять, в чем дело. Это я позволил отправить ее на казнь, не дав завершить работу. Моя вина — моя расплата, и мы отдали жизнь первенца за то, чтобы колдунья позволила закончить начатое.
Тут я уколола палец и пришла в себя. Оказывается, я в задумчивости перебирала в кармане те странные орехи и так стиснула пальцы, что скорлупа треснула, и о ее осколок-то я и оцарапалась.
В высокие окна лился солнечный свет, и, кажется, зима уже пошла на убыль — так звонко щебетали незнакомые птицы. Зимою они молчат, а раз так распелись — весна уже на пороге! Сколько же я пролежала без памяти?
Босую ногу вдруг сильно обожгло. Наклонившись, я поняла, что наступила на стебелек молодой крапивы, а присмотревшись, обнаружила, что ее здесь тьма-тьмущая! Не на подстриженной лужайке, конечно, а в зарослях диких роз, возле беседки.
«Уж пару шагов по коридору я сама как-нибудь пройду», — фыркнула я и встала. Да уж, по сравнению с тем, что приключилось со мною той зимой, можно сказать, я просто немного оцарапалась!