Эрвин не сидел дома: вместе с Гансом и остальными он объезжал округу, пытаясь представить, как лучше держать оборону, если на нас все-таки нападут. Я ездила с ними, но не всегда, потому что чем сильнее я удалялась от берега, тем сложнее мне становилось удерживать дождь на рубежах. И я очень боялась того, что Эрвин уедет слишком далеко, так далеко, что мне не по силам станет защитить его от чужого колдовства…
— Просто только рыбы икру мечут, — пробурчала Берта. — Но и впрямь, нагородили мы знатно. Только что-то свернули не туда. Начали-то мы с колдовства!
— О чем это ты? — опасливо спросила я. — Что ты хочешь со мной сделать? Это ловушка?
Обложка потрескалась от времени, и застежки отвалились вместе с ее кусками. Я уж опасалась, что до страниц и дотронуться не удастся без того, чтобы они не разлетелись в пыль, но пергамент сохранился весьма и весьма неплохо. Конечно, листать книгу все равно приходилось с большими предосторожностями.
— Кладбищенская крапива, — эхом отозвалась Элиза и протянула жуткие руки к братьям. — Она продолжает жечь, потому что дело не было завершено. Я не успела закончить работу, а прерванное колдовство причиняет страшные муки и тем, кто творил его, и невинным. Ведь так, братья мои?