— А ты будто не помнишь, какой нынче праздник? — спросила я.
«Вернись, — просила я, обращаясь к бесстрастному морю и серому небу, — вернись ко мне, я стану ждать тебя на этом берегу, на твоем берегу! Видишь, маяк горит? Ты говорил, он служил тебе путеводной звездой, год за годом, так лети на его свет! Лети на мой свет! Он не угаснет, пока я жива… Возвращайся, Эрвин, я жду тебя!»
— Даже птицы возвращаются к родным берегам и не расстаются со своими парами, — ответила я и вдруг почувствовала, как по правой руке пробежали мурашки. По той самой, которую ведьма украсила своим узором — мне показалось, будто он едва заметно светится в полумраке.
— Нужно подняться наверх, — сказал Эрвин наконец, а я кивнула и принялась приводить себя в порядок.
Второй конь едва не наступил на меня, но вовремя остановился, всхрапнув.
— Вы уж загляните к госпоже Селесте, — попросила Анна, подавая мне туфли, — она весь день сама не своя, плачет и спрашивает, не вернулись ли вы! А ей волноваться никак нельзя, сами понимаете.