– Убийца Владыки Иллиала, – казалось бы, негромкий голос сидящего на черном, украшенном титановой вязью троне, вызывал дрожь. – Ты посмел потребовать моей аудиенции? Твои доводы должны быть очень убедительны, чтобы ты покинул это помещение живым.
– Но госпожа Джанам написала мне, что шкатулку передаст другой… эээ… разумный. Да и вас она описывала несколько иначе.
– Ты, волк молниевого бога, не знаешь, сколько невинных гибнет на каждой войне? Сколько раненых и пленных умирает? Ты думаешь, с алтарей темной эльфийки в мучениях в Серые Пределы отправилось меньше разумных, чем с алтарей твоего беловолосого знакомого? – Голос Лилит звучал иронично, казалось, суккуба получает удовольствие от своего монолога. – А может быть, Кильфату ты считаешь невинной овечкой? Или полагаешь, что справедливость – она такая, как о ней поют в дешевых забегаловках Карна? Война Разделения началась именно потому, что одна из сторон полагала, что с ней поступают несправедливо. Тебе рассказать о ее последствиях?
Я молча подобрал с пола рассыпавшиеся тюльпаны и, грустно усмехнувшись, положил их в декоративный фонтанчик. Может, у девчонок найдется для них ваза?
– Ты не понял, – оборвала мужа Треис, – я всегда буду рада видеть тебя в своем доме, Криан, и всегда буду помнить, что ты для нас сделал. – Она улыбнулась, прижалась к мужу и легко погладила сына по голове. – Кем бы ты ни стал, что бы ни совершил, наше отношение к тебе никогда не изменится.