А вскоре меня отправили в Москву учиться на 5-месячные курсы шифровальщиков. После их окончания и присвоения звания младшего лейтенанта получил направление в Австрию, в воздушную армию.
Серьезнейший вклад в работу внес мой соавтор по сборнику Юрий Трифонов. Благодаря его настойчивости мы получили ряд прекрасных интервью от крымских ветеранов, а также нащупали цепочку контактов в Луцке, куда мы успели съездить буквально за неделю до переворота в Киеве.
Но с развалом Союза началась эта «шкандебень». Все уничтожили, и все провалилось. Весь труд людей уничтожили, разломали, полностью развалили колхоз. Скот пропал, парки развалили, сельское хозяйство уничтожили… Знаю, в России то же самое. Там, где с полей собирали по 30–40 центнеров зерна, ныне одни сорняки растут. Украинский чернозем пропадает. А Сталин после войны три раза проводил понижение цен. Зато паны у нас снова появились. И не за горами тот час, когда они сядут нам на загривок. Что такое Европа, мы добре знаем: поляк украинца за человека не считает, пока тот не перекрестится и не запишется в польское гражданство.
– Вот я вам говорил, что я в 50-м году оттуда в августе уехал, а через месяц-полтора погиб командир взвода старший лейтенант Чурилов. И тоже не из-за угла убили, а во время проведения операции. В лесу в районе Мельнице-Подольского из кустов женщина застрелила его из автомата…
В 1954-м меня избрали председателем колхоза имени Тараса Григорьевича Шевченко в селе Каменуха Волынской области. Работал честно и смог завоевать уважение крестьян. Поднял на ноги рыбное хозяйство, создал мощный огород и сад. Не видел от людей ни воровства, ни обмана. А между тем банды все еще оставались. Года через два нашли подземный схрон аж на территории колхоза, а в нем сидело 12 бандеровцев! Но настрой у них был уже не тот: они сразу же сдались, и дело как-то замяли, чтобы не писать в докладе о возрождении банд. За все время моей работы председателем колхоза бандиты меня ни разу не тронули. Расскажу один случай.
Тогда ему на башку мешок, несколько часов поводили кругами вокруг хаты, потом спустили в «бункер», оборудованный в ее подвале, где эсбист подробно его допросил.