– Было, що и у людей брали, а то и самолетом нам привозили. Хлеб, муку, консервы… Давали и селяне – жалели нас. Выносили хлеб, сало. Як мы идем колонною через село, то жинки выносят. Кому що попадет, а уже потом между собой делились. Какие там расписки, какие деньги? Кто тебе будет це там давать? Як треба воевать, так треба и кушать, а то значит, що треба было и взять. Но не грабить! Да, не грабить. И потом, они сидели дома, а мы… Вот я босой остался, и нема в чем мне идти. А на дворе-то уже снег лежит. Это на Пасху получилось… Погодь, чи на Пасху? Не… Какой-то праздник точно был. Так вот, идет мимо меня хлопец в «чоботях» (сапогах). Я совесть имел, не мог ему сказать: «Скидай свои сапоги!» Но тут командир отделения мене говорит: «Худой, иди сюда! Поменяйся обувкой с этим хлопцем». Тот не сопротивлялся, ничего не сказал, взял, стянул их. Я тут же обулся да и пошел дальше. Що тут скажешь? Ты обязан подчиняться. Грабили, чи не грабили. То не «грабежка» была. Он ушел до дому, а я – на захид (запад). Дома не пропадет, найдет, що одеть. А то если б весна, то я надрал бы лыка да сплел бы лапти, в лаптях и шел бы. А так, где ты зимою возьмешь его?