(Судя по справке «О проведенных мероприятиях чекистскими органами Украины по розыску и захвату Василя Кука», это спецагент Н-26, завербованный руководитель Каменец-Подольского окружного «провода» ОУН Скоб. – Прим. С. С.)
– О-о-о-х, я умираю, – услышала слабый стон Колодки. Вокруг темнота, ни души.
Второй серьезной операцией группы стал подрыв спиртзавода. Ущерб составил порядка 30 тысяч литров спирта, а сам завод восстановлению не подлежал. К лету 42-го группа выросла до 100 человек, по существу став партизанским отрядом. С 1942 года отец уже был в партизанах, а я еще оставался дома. Бывало, он ночью придет, переоденется и уходит. А весной 43-го снова появился мой двоюродный брат: «Слушай, Павло, будешь теперь у меня связным. Твой первый источник – сын старосты нашего села, Колотюк Алексей Петрович. Второй источник – село Мокрец, полицейская комендатура, сын полицая Полищук Алексей Зиновьевич. У них будешь кое-что брать, и то, что они тебе дадут, будешь приносить мне. И упаси тебя бог, чтоб они узнали друг про друга. Ты понял меня?» Получалось неплохо: один – сын старосты, знает, что делается в районе: будут ли скот забирать или людей вывозить в Германию. Второй крутится в комендатуре, знает, где облавы, засады, кого разыскивают. Что примечательно, их отцы даже не подозревали. К двоюродному брату я ходил свободно. У него не сгибалась нога, поэтому его не взяли в армию, и он был на легальном положении.
Днем пошли неутешительные вести с фронта. Советские войска отступали. Иван не стал дожидаться оккупации и эвакуировался в Киев, где добровольно ушел в Красную Армию. Учитывая хорошее знание польского языка, его отправили в диверсионно-десантную школу.
– В лесу-то? Конечно! Да еще сколько раз. Это считалось нормальным явлением. Спали прямо на земле… Соломы можно подстелить или веток.
Поиски Хасевича продлились сравнительно недолго. Выйти на след художника чекистам помогла его связная Инна Волошина по кличке Домаха, вдова убитого полковника УПА Ростислава Волошина-Березюка. На допросах она показала, что хорошо знала Бей-Зота еще со времен сотрудничества в издании оккупационной газеты «Волынь», и сообщила, что Бей был направлен ее мужем в подполье уже в качестве одного из главарей краевого провода ОУН(б). Вооружившись полученными от Волошиной сведениями, группа Стекляра установила примерное место нахождения Хасевича, а также тот факт, что из укрытия в укрытие его перевозят на велосипеде. Обнаружить точное место, в котором он скрывался, помог случай. Сотрудники МГБ расшифровали переписку главарей УПА на Ровенщине. В одном из посланий сообщались сведения о заготовке для художника 5 килограммов бумаги и вишневого дерева, необходимых ему для работы, а также название места нахождения одного из последних на Волыни укрытий, располагавшегося неподалеку от села Суховцы, в 12 километрах от города Клеваня Ровненской области. Именно там находился Нил Хасевич. Найти укрытие МГБ помогли осведомители из числа местных жителей, а точно указала на местоположение «схрона» пожилая хозяйка дома, при котором находилось укрытие. Чекисты действительно предлагали художнику и двум другим повстанцам сдаться в обмен на снисхождение, однако никакой реакции с их стороны не последовало. Когда сотрудники МГБ с расстояния открыли лаз, изнутри раздались автоматные очереди.