Сначала, помню, как обычно по лесу ходили. Потом поехали на трассу, вдоль нее бегали. Гимнастерки все изорвали в лоскуты. К ночи подошли к селу, которое должны были оцеплять. Добрели до ближайшего сарая, уселись. Командир поставил двух часовых, говорит: «Покушаем маленько!» Открыли консервы.
Дверь только закрылась, он со мной так спокойно: «Посиди немножко, я чуть-чуть не дописал еще». Когда дописал, отдает 17 листов доклада об оперативной обстановке, какие, по его мнению и по мнению товарища Микояна, нужно принимать меры. Заставил меня перечитать, все ли ясно, нет ли чего непонятного. «Все ясно!» – «Надо сейчас же, как можно быстрее все передать. Но предупреждаю, чтобы ни одна душа ничего не знала! Особенно твой начальник, потому что я знаю на сто процентов, что он будет интересоваться. Понял? Ну, вы последствия знаете, если не выполните указания».
– Его сын подарил мне книгу, трехтомник Хрущева-отца. Подает мне свою визитку: «Вы его хорошо знали. Ваши книги я читал». Подписывает мне книгу. «Очень приятно», – говорю. Прихожу домой, открываю книгу, читаю: «Вот что касается крови, то на руках моего отца ее нет». Просто отлично! Я даже дальше читать не стал, выбросил.
Местных привлекли вывозить трупы. Они не сдержались, забормотали: «Это же Ветер, Ветер… Ветра вбили, керивника банды…»
– Как были организованы «свободные поиски»?
Я зашел по какой-то надобности в следственный корпус, а Кука как раз привели на допрос. Следователь, мой старший товарищ, попросил побыть с подследственным, но в разговоры с ним не вступать. Но мне так хотелось поговорить с Куком. Ему, вероятно, тоже. Мы так увлеклись разговором, что нас потом пришлось разнимать – когда следователь вернулся, да еще и в сопровождении высокого начальства, мы держали друг друга за грудки…