Пупков подскочил первым. Не касаясь оплавленных, едко дымившихся краев, он резко ударил огромным гаечным ключом и подцепил им отошедший край двери. Та отворилась на хорошо смазанных петлях, и на пост, перекатом, ушел Наум.
– Нарком Кузнецов прибудет к вечеру, и мы с ним все обговорим, – сказал вождь. Подумав, он добавил: – Мне по душе ваша позиция, товарищ Судоплатов, и… хочу поблагодарить вас за Василия. Нашлись доброхоты, сообщили, как вы что-то жестко выговаривали Васе…
– Главный инженер, корветтен-капитан Альфред Айхлер.
Болванка вошла в корпус «тройки», как гвоздь в трухлявое дерево. Танк замер, застыл, а в следующую секунду его угловатая башня вздыбилась на порыве бешеного пламени – рванул боекомплект.
Поэтому смерть Кирова огорчила Сталина, но и родила в глубине души облегчение. С другой стороны, у вождя не осталось преемников. Умер Сталин – корабль «СССР» остался без капитана. Вот и передрались трое «великих кормчих» – Хрущев, Булганин и Маленков, хотя ни один из них не был достоин взойти на капитанский мостик. Ну, вот и не взойдут!
Третий танк фрицев решил развернуться, и это было глупо – «тройка» из медведевской колонны засадила ему снаряд в борт.