– А ты откуда знаешь? – улыбнулся Судоплатов. – Из меня штурман фиговый!
– А у меня вся надежда на другое, – сказал Эйтингон.
Румыны, увязавшиеся было за отрядом на правом берегу Южного Буга, получили отлуп и не показывались.
– Не слышу ответа, – по-прежнему спокойно сказал Наум.
Эсэсовцы не понимали сути дела до самого последнего момента, а когда поняли, было уже поздно. Первые бомбы разорвались на склоне Гнилой балки, выбрасывая в сторону вихри дыма и комков земли. Грохнуло.
Самолет вздрогнул, сразу облегчившись. Фугаски прошивали стены цехов и стенки баков, и вязкая нефть вспыхивала, жарко и чадно. К небу поплыл жирный черный дым.