– Без чинов, Николай Александрович, – устало ответил Эйтингон. – Фу-у… Ну, и набегался же я…
А вот догонявшим партизан здорово не повезло. Пилоты люфтваффе были не лишены логики и сочли колонну «троек» и «Швереров» теми самыми мятежниками. Не зря же они отринули стяги рейха, не прикрыв ими передки машин?
Немногие жители, в основном старики да старухи, не прятались по домам, а выходили за ворота. Опираясь на палки, а то и на клюки, они молча и сурово глядели на незваных гостей. Смотрели без ненависти, но и не обреченно, с каким-то мудрым спокойствием, немного печальным.
Вода в заливе отливала стылым металлом, острые скалы вокруг вымахивали до размеров гор, на которые по промоинам карабкалась трава.
– А я никого не осуждаю, – спокойно сказал Судоплатов. – Просто идет война. Я воюю, и мои товарищи воюют. Вчера вот мы были в Клесово и расстреляли сотню бандеровцев. А потом нас самих прижали румыны, то ли батальон, то ли два. И мы пришли сюда не затем, чтобы отсидеться…
Вернувшись к «Ганомагу», Павел заглянул в кузов, где сидели запаренные бойцы – натаскались!