Двое суток прошли практически без сна и отдыха, надо было утрясти тысячи мелочей, очень важных мелочей, любая из которых могла поставить операцию на грань провала.
– Не забывает нас старик! Милости просим.
Распрощавшись с Судоплатовым и Эйтингоном, Демьянов вышел. Его «конвоиры» молча пошагали следом.
Каратели продолжили наступление. Видимо, надеясь быстренько разбить «русски мужик» и занять партизанские землянки. Вот только партизаны были против.
Рано утром, на рассвете, сто два бомбардировщика «Юнкерс», «Дорнье», «Хейнкель» из 1-го, 2-го и 3-го БАП поднялись в воздух. Ровно гудели моторы в предрассветной мгле, бомбовозы шли девятками, под прикрытием «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульфов».
В наушники задолбила немецкая речь, и Клаус тут же ответил – лениво, растягивая слова. Четверкин разобрал только что-то про «специальную акцию» и «маскировку».