– До свидания… товарищ комиссар госбезопасности 3-го ранга.
Очень трудно напугать человека, который уже умирал, кому жизнь дадена дважды.
Было похоже на то, как если бы к карте Украины кто-то поднес спичку снизу – вот на Ровенщине затемнело пятнышко, почернело, потянулся дымок… и вспыхнул огонек, живо поедая бумагу, испещренную буковками – «Житомир», «Умань», «Киев»…
– Вообще отлично! Склады забиты и патронами, и снарядами, и минами, и даже бомбами! Мы и горючего натаскали, изловчились – приперли железнодорожные цистерны в овраг, засыпали сверху… Тонн двести есть, и бензина авиационного, и синтетического, для танков. Провизией опять-таки, запаслись.
Немецкие власти визжали в телефоны, требуя у Берлина немедленной поддержки в подавлении «бунта унтерменшей», а в столице рейха настаивали на «временных и локальных трудностях».
«Та пивная» находилась не столь уж далеко, поэтому Эйтингон решил потренировать ноги.