С другой стороны, сдаваться живым он не собирался, поскольку понимал долю своей ответственности, а пытки кому угодно развяжут язык.
Зайдя в комнату, через которую они проникли в особняк, Наум подсветил маленьким фонариком и выбрал себе папку посолиднее.
Эйтингон погрузился первым – в глубокий сон.
Построившись девяткой, бомбовозы потянули на юг. Истребители сопровождали их, страхуя сверху и снизу.
– Прекратите молоть чушь! – сказал он с точно рассчитанной долей раздражения в голосе. – Должны же быть пределы для глупости!
– А-а… Видел я этого… тигра бесхвостого. И чего этому усатому-полосатому надо?