Павел тут же решил сыграть на немецких страхах – выслал в разные стороны три расчета зениток «ахт-ахт». Как только в небе замаячили «рамы», зенитчики тотчас открыли огонь, сбив один из «фоккеров». Другой, хоть и подбитый, дотянул до аэродрома.
– Выходим, – приказал «Передний» и добавил: – И чтобы без глупостей.
Возможно, именно это соображение и определило спокойное поведение экипажа «Тирпица». В самом деле, зачем им поднимать бунт, если в рейхе их уже зачислили в предатели? Смысл какой?
Постанывая да позевывая, Эйтингон с хрустом потянулся и сел. С верхней койки выглянул Ганс Мюллер, белокурая бестия.
– Мы согласны с вами, товарищ Судоплатов, – кивнул Сталин. – Пора. Давно пора. Правда, товарищ Тимошенко поспорил с немцами, так сказать. Он утверждал, что действия противника будут исключительно оборонительными. Следовательно, боевые порядки дивизий эшелонировать не нужно, ни вторые эшелоны, ни резервы не потребуются.
Хосе первым заметил Творогова – прижавшись к дереву, он поднял руку. Вот он я!