Как выяснилось, слухи о чудесно найденной племяннице фор Циррентов дошли и до Офицерского Собрания, вот только с таинственной спутницей принца ее здесь связать не догадались. Ларк слушал вновь поднявшийся гвалт и с неожиданным для него самого стыдом думал, что впервые ему неприятен тот легкий тон, которым здесь обсуждают женщин. Спор завертелся вокруг нескольких «животрепещущих» тем: девица виконтесса или вдова, набивает себе цену или и впрямь строга в поведении, какие мужчины могут ей нравиться и кто осмелился бы породниться с ее дядюшкой. В Ларке все больше бурлило раздражение, и когда фор Виттенц спросил, как можно считать барышню недотрогой, не приложив достаточных усилий для ее покорения, принц, наконец, вспылил.