Фенно-Дераль повернулся на звук открывшейся двери, граф поднял голову, и адмирал мгновенно понял, что они тоже заметили панику Рени. И, более того, совершенно правильно оценили ее причину.
Новых клинков здесь не было. Оплетенные кожаными полосками рукояти потерты, на деревянных ножнах подпалины и темные, словно от крови, пятна. Наверняка у каждого своя история…
Оказывается, совместное придумывание уменьшительного имени здорово сближает. Неловкости и смущения не осталось и в помине, Цинни принялась расспрашивать, Женя и тетушка Гелли — рассказывать наперебой, перескакивая с одного на другое: с чаепития у дамы Дарианы на пари Ларка и Никодеса, с господ офицеров на новые платья, с платьев — на спасение Ларка (платье, кстати, пришлось тогда выбросить)… Цинни одинаково интересовали визиты Жени во дворец и прогулки по набережной, впечатления от города и от дворца, от Ларка и дам, от короля…
— Я, Джегейль фор Циррент, свидетельствую и желаю счастья.
Барышня прикрыла глаза, и принц решил, что это было «да». В конце концов, граф тоже не возразил.
Жене понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, о чем речь — после чего она не смогла удержать смех. Спасибо еще, не расхохоталась в голос!