Хорошо, что этот цветок ни к чему не обязывает ни ее, ни фор Виттенца. Простой знак внимания, ничего больше. Тетушке Гелли он тоже подарил, та еще посмеялась потом: «Какой коварный юноша, сейчас бы пошли с тобой в кондитерскую, но такие чудесные цветы нужно побыстрее отвезти домой и поставить в воду!».
— Разберусь, — виновато и зло пообещал лейтенант.
— Мирабель, вы проводите меня после танца к вашей подруге? Боюсь, если я пойду в ее направлении в одиночестве, она решит, что я не оставил попыток, и тихо скроется.
— Барышня, к вам гости пожаловали, в гостиной ждут.
Чай в чашках убывал, блюда с пирожными и вазочки с печеньем пустели, разговор вился в том же духе, причудливо перепрыгивая с одной известной в столице личности на другую. Господа офицеры откровенно маялись, но, к некоторому удивлению Жени, не пытались сменить тему. То ли здесь не принято было разбивать общую застольную беседу на несколько более приватных, то ли просто не хотели лишний раз обращать на себя внимание «ковена». Правда, фор Виттенц несколько раз предлагал Жене пирожные с дальних блюд, подливал чай и отпустил несколько замечаний к месту — Женя не всегда понимала, в чем соль очередной сплетни, но одобрительные кивки дам были достаточно красноречивы.
— Но, Рени, ты же сам только что сказал, что садиться в седло тебе пока запретили, а кареты…