Я застопорилась на пороге, гадая, стоит ли вылавливать его из нирваны или же дождаться, когда он сам из нее вынырнет. Стоять столбом быстро надоело, и я отважилась подойти. А то потом еще будет вопить, что опоздала.
– Так не терпится от меня избавиться? – шутливо сощурилась я, едва сдерживаясь, чтобы не залепить подносом в рожу притормозившему рядом радаманцу. Нахал тащился за нами чуть ли не от самой кухни и без малейшего стеснения раздевал откровенно бесстыжим взглядом.
Спустя несколько минут профессор решил, что знакомство с обстановкой лаборатории состоялось, и попросил нас подойти ближе к дугообразным креслам.
– Что, таблеточки не помогают? Может, попросишь дать тебе чего-нибудь посильнее?
Знал бы, сколько с ней возникнет проблем, ни за что бы не полетел на Арию.
На следующее утро в коридорах МВА царило непривычное оживление. По случаю такого знаменательного события, как выходной, кадеты забросили свои оранжевые робы и, облачившись в обычную повседневную одежду, весело переговариваясь, спешили на завтрак. Я тоже решила принарядиться в честь дня безделья. Назло плохому настроению и никак не отпускающей тревоге. Чем ближе мы подбирались к Радаману, тем больше я волновалась. Уже завтра для арийцев начнется новая жизнь, которая, если верить прогнозам Флара, сулила нам массу трудностей.