Наших доблестных стражей, кажется, тоже сморил сон. В лагере было непривычно тихо, и даже свист ранних пташек не нарушал воцарившегося безмолвия.
— Ты смеешь мне указывать? — вопросил угрожающе, и от тона его голоса у меня встали дыбом волоски на всем теле.
Лаар привычно поднял руку, призывая кшатрия успокоиться. Глянул на постель больной. Девушка по-прежнему выглядела неважно, но улучшения были налицо. Сейчас она тихо спала, а не билась в горячке, шепча что-то бессвязное. Грудь поднималась ровно, и дыхание было чистым, без хрипов. Лаар тронул рукой лоб больной — жар и вправду спал.
Я села рядом и принялась аккуратно перевязывать запястье Лаара.
Помимо Лаара и Халида, склонившихся над картой, здесь собрались еще несколько стражей, и все они горячо спорили, наполняя шатер непривычным шумом и гомоном.
И я вновь забылась, погрузившись в чарующее великолепие здешних залов.