Вернувшись с пляжа ближе к ужину, мы увидели Стража, который преспокойно сидел за столом и пил кофе. Вид у него был такой умиротворенный, свежий и отдохнувший, словно это не он утром находился на грани жизни и смерти, наедине со своим проклятием.
Алексей рвано дышал, тихий стон с трудом пробивался сквозь сжатые губы.
Как же больно. Уцепилась за дверной косяк, чтобы восстановить дыхание и остановить слезы, что уже застилали глаза… Нет, слез моих он не увидит… Дышала глубоко, но рвано, а на поверхность вылезли гнев и обида.
Я походила на вулкан, который готов вот-вот проснуться, чтобы извергнуть из себя потоки лавы. Но я ее стоически сдерживала ровно до того момента, пока не почувствовала, что губки больше нет, а две руки прекрасным дуэтом исполняют красивые па на моем податливом, разгоряченном теле.
Я кивнула и продолжала молчать. Конечно, это неправильно, но разговаривать не хотелось. Наоборот, больше всего на свете мне необходимо было пойти в свою комнату, залезть под одеяло и все хорошенько обдумать. А думать мне имелось над чем.