— Чувствую за собой вину, — толстяк опустил руки вниз и встряхнул ладони, а после скорчил виноватую рожу. — Прямо так стыдно. Я больше не буду, правда-правда.
— А о ком речь? — спросил я у своего соседа слева, Лигона я не хотел беспокоить, он погрузился то ли в свои мысли, то ли в воспоминания. — Что там за люди?
— Конечно, наставница Эвангелина, вы как всегда правы.
— Фальк! — с верхней ступеньки гаркнул Гарольд. — Ты идешь или нет? Эраст, Луиза, ну что такое?
Мы были уже ученые, мы промолчали, никто не стал выяснять, в чем наша вина. Спроси у него что-нибудь — и потянется целая цепочка наших грехов. Оно нам надо?
— Прямо не знаю, что делать, — немного жалобно произнес Монброн. — Семья все-таки. Хоть на коня прыгай и мчи во весь опор.