– Господин старшина, разрешите мне пойти с Тимофеем. Я… Я… – он замешкался, пытаясь придумать основание для своего предложения.
Вчера они наткнулись на небольшой хутор. Двух мужчин, оказавших сопротивление, убили. Еще убили старуху, не представлявшую никакой ценности да к тому же еще и плюнувшую желтой слюной в лицо Газима. Убив старуху, взбешенный Газим убил еще и грудного ребенка, отобрав того у кричащей матери и ударив головкой о стену сруба. Потом бросил маленький трупик на упавшую без чувств мать. Остальные воины смеялись и шутили, мол, от плевка ведьмы лицо Газима снова распухнет как тогда, когда он по глупости залез в борть с пчелами, решив, что могучему воину не страшны какие-то мелкие насекомые. С тех пор воин уважал маленьких пчелок, и всякий раз, когда слышал знакомое жужжание, почтительно останавливался, давая пролететь насекомому.
– Я спросил, говорит ли он по-английски. Но дело в том, господин поручик, что я сам по-английски знаю только эту фразу.
– Куда? Зачем? – бедолага никак не мог прийти в себя от осознания реальности.
– Быстрее! – заорал Георгий и рубанул саблей полотно шатра.
– Это почтальон Печкин, – ответил Денис, опираясь спиной о бревна сруба.