– Ваши привычки могут очень сильно измениться, Василиса Михайловна. Вы подумали над моим предложением?
– Погодите, солдат, – вмешался подпоручик, – пленного надо допросить.
До ночи время прошло в беспокойной дреме. Лишь Нюрка с Василисой хлопотали подле офицера, то протирая ему лицо влажной тряпицей, то вливая в рот остуженное варево.
Большое облако медленно смещалось к югу, давая скрывавшемуся за ним солнцу взглянуть на землю по-летнему жарким взглядом. Денис снял ветровку, обвязав ее рукавами вокруг пояса. Но все равно белая футболка насквозь промокла от пота.
– А может, и не забреют ужо никого, – предположил Нифон. – Ты ж вроде как на войне пострадавший. Вот до следующего набора и не тронут вашу деревеньку.
Но подпоручик его не слушал. Он осмотрел свое барабанное ружье, положил его рядом, взял турецкое трофейное и, опустившись на колено и пристроив ствол в развилке ветвей, прицелился в приближающихся неприятельских солдат.