— Гони своих, перекрывай подступы к Ораниенбауму и настропали там, чтоб не стреляли по нашим целям на поражение. Жду тебя здесь через час, будем отсюда руководить операцией.
И Урфин Джюс пошел налево, вдоль стены, не доходя метров пяти до катерного причала, все было зарешечено. Щелкнул электрозамок, он отрыл дверь и пошел на причал, за спиной, решетка тут же закрылась.
Причины оторванной попойки, с нижним брейк-дансом, и ораньем морских бравых песен, определили сразу три: принятие Тигры в матросы, а это уже не мало, магию-шмагию золотого тумана и конечно — исцеление. Оружейник еще помнил, как начинали: как радовалась Тигра повышению, как они потрошили, уплетая на скорость вкусные деликатесы, как он пил то «Кагор», то коньяк. После того как он дал Тигре еще одно прозвище, секретное прозвище «Белая Горячка», он ничего не помнил. Вырубило.
— Ласка, настоящий боевой офицер именно так и должен поступать, прикрывая отход своих. И хватит лясы точить, пока Орда в замешательстве подымаем Элитников. Давай, давай, братва, пошевеливайся! Время — жемчуг!
Глыба и вправду оказался поваром, да еще каким, Оружейник давно не ел так правильно, первое второе третье и настоящий компот из сухофруктов и еще обещаны пирожки для перекусов. Разве не Красота, разве не Лепота.
— Батя… ты… — горло задрало, сдавило, Миха не смог сдержать слезы, Батя обнял своего фактически сына, и лучшего, как он считал, война. Участливо протянул стакан с ромом. — Ты меня просто спас, опять спас, Батя.