— Глыба взял Алую горошину, вино, уксус, корицу, перец, сахар, сильно постарался, получился Алый Грох для Змея.
Он стоял у большого круглого окна в своей резиденции в Кронштадте, отсюда было хорошо видно все южное побережье Финского залива вплоть до Серой Лошади, каждый взрыв, будто огненным тавром, жег ему душу. Урфин Джюс скрипел зубами, по лицу лились слезы, — «К черту людей, к черту имущество, Моя Коллекция» — истошно выло нутро. Опуститься до беснования, уничтожать и так сильно сжавшееся, как шагреневая кожа, имущество, он себе не позволил, Джюс умел делать выводы от неудач.
Все поздравили Твердыню, мастеру было приятно. Ласка метнулась к Твердыне, показала на винтовке клеймо.
— Глыба, пошли, поможем нашей ударной силе подобрать вооружение.
— Дааа, обхохочешься, поверь, мой друг, по нам всем не только цирк плачет. На детских утренниках мы и вовсе имели бы оглушительный успех, таланты. Сидим тут как курортники, ночные купания, лечебная грязь, а там нас ищут, беспокоятся, устали поди, испереживались все. Надо бы и нам циркачам, злым клоунам, посмешить врагов и по классике жанра, наведаться на их базу, вряд ли они там сейчас ошиваются, небось, всем каганатом с огнями и словами-усилителями нас красивых мечтают встретить.
— Хорошо, Ласка, мне пока хватит, спасибо ты можешь идти.