– Возьми людей и поднимись, проверишь, как далеко тянется этот снег и везде ли так узко. Потому что здесь-то им наверняка не выстроить помост, разве что под самую вершину.
Выступили они перед рассветом. Тихо, как ночные призраки, что запоздали с явлением и теперь пытаются сбежать от света солнца. Солдаты двигались быстро, с руками на оружии, с арбалетами в ладонях. Они охотились.
Говаривали, что хитрости и фортели Лааль любит больше всего. И этот фокус ей наверняка бы понравился.
Это было преимуществом любого преследования в горах. Если некто желал укрыться, он имел множество возможностей, а отыскать его след оказалось бы непросто. Но когда ты желал поймать людей, которые двигались в определенном направлении… чаще всего дело было в том, чтобы попасть в определенное место впереди их. Пути в горах – это перевалы, желоба, расщелины в скалах, порой – козлиные тропки. На равнинах в любое место ведет сто дорог, в горах же – две-три, обычно не доступные для лошадей. Это облегчало задание.
Они стояли на вершине холма – пара десятков мужчин, плотно завернутых в серые плащи, чтобы их не выдал блеск кольчуг, окружая свободным кольцом старика посредине. Все смотрели на близящийся караван. Тот был огромным, гигантским. Только те, кто помнил первую войну с Фургонщиками, могли найти для него сравнения, хотя даже тогда обозы врага не были настолько управляемы и дисциплинированы. Вот только ветеранов таких осталось мало, большинство погибли в землях империи.
– Ну ладно. Скажешь мне, в чем там, собственно, было дело? Если граф почувствует себя оскорбленным…