Потому что, и это ему пришлось неохотно признать, верданно справились прекрасно, за один день перебросили через горы пять тысяч колесниц и тринадцать тысяч воинов. И это была не дикая орда, но настоящая армия, разделенная на отряды, с разноцветными бортами и развевающимися на высоких жердях флажками, командовали ею заранее назначенные люди, она слушалась приказов. Когда так вот гнали через равнину, казалось, что ничто не сумеет их остановить.
Горная Стража впервые стала свидетелем такого боя. Колесницы против конницы. Может, днем, под солнцем, когда обе группы были прекрасно видны издали, преимущество осталось бы на стороне се-кохландийцев. Но теперь колесницы оказались убийственно эффективными.
– В Бергене мы верим, что, когда умирает хороший горец, его должно похоронить в пещере или в могиле столь глубокой, чтобы доставала она до голой скалы. Но мы также верим, что если невозможно этого сделать, то горы все равно будут помнить. Кости тех, кто погиб доброй смертью, станут погружаться вниз сквозь все слои земли, чтобы наконец прильнуть к груди гор. А потом соединяются с ними, вплавляются в каменную кожу и становятся их частью. Потому, ступая на скалу, мы ставим стопы на кости тех, кто был ранее нас, чтобы потом самим стать основой для стоп тех, кто придет после. Мы носим горы в костях при жизни – и становимся ими после смерти.
Вот – внезапная дрожь, пробегающая толпой, и десятки протянутых к ней рук. Нет, не к ней, но к женщине позади. Кто-то хватает ее за ногу, кто-то тянет с другой стороны, пытаясь сбросить с лошади, мечи и топоры начинают свой танец, некоторые клинки все еще в крови.
Чужак осторожно обошел солдат и приблизился к лейтенанту. Только теперь удалось заметить, какой он невысокий. Кеннет был среднего роста, но пришелец едва доставал ему до плеча.