По крайней мере так утверждали пленники, а поскольку допрашивали их по отдельности и все говорили одно и то же, то новости казались правдивыми. Лагерь у подножия рампы атаковал лишь один а’кеер – не больше ста двадцати лошадей. Головные же силы Ких Дару Кредо должны были находиться в трех днях дороги к югу отсюда.
– Теперь-то он утверждает, что сделал это специально, что таков был его план, а бегство – лишь спланированная ловушка. Интересный маневр, после которого половина обоза и стад остаются в руках врага… Ничего не скажешь? Тсаэран утверждает, что ты свободно болтаешь на этом языке. Ты там была… Но не думаю, чтобы понимала в стратегии, верно? Дару Кредо пытался захватить себе как можно больше, словно та глупая дворняга, что вцепляется в ногу вола и полагает, что добыча уже ее. А теперь вол сошел с места и движется на нас.
– А вы что-то нашли? Хоть что-то? Искренность за искренность.
Колесницы как раз и были предназначены для того, чтобы такого не случалось.
Главный удар Дыхания Богини пришелся в середину седловины – окровавленную, наполненную путаницей фургонов и тел. Кеннет оглянулся, слыша рык ветра, и сразу же понял, что не забудет этого зрелища до конца жизни. Вихрь промчался, захлестнул затор, но бо́льшая часть его ударила в то скопление, словно само присутствие чего-то на грани провоцировало ветер выказать свою силу. Это было словно вода, прорывающая дамбу: затор мгновение-другое сопротивлялся, трещал и гнулся, разогнавшийся воздух дергал все, заглушая даже ржание лошадей, а потом один из фургонов сдвинулся, захлопал полотном, прикрывавшим его груз, потерял несколько ящиков и со звуком трескающегося дерева, пробившегося сквозь рык воздуха, оторвался от остальных и взлетел.
– Если сейчас мы дадим себя убить, – Кайлеан не спускала взгляда с Дагены, окружавшая ту чернота сделалась словно бы не такой глубокой, – то окажется, что я зря провела столько времени в мерзких одеяниях.