– Вы из чаардана Ласкольника, а потому понимаете, что такое опасность. Тем более что… если те сплетня-другая, что я слыхала, правда, то в вас есть нечто большее. Да, ваше высочество, я не забыла тот браслет, которым ты тыкала мне в лицо во время первого нашего знакомства и от взгляда на который у меня до сих пор горько на языке. – Бесара слегка улыбнулась. – Я также заметила, что ты втайне упаковала несколько безделушек, о которых мне не следовало бы узнать. Но помните, что оружие это – о двух концах. Можно настаивать, что при тебе лишь варварские племенные амулеты, которых полно на Востоке. И не смотри на меня таким равнодушным взглядом – это словно признание вины. В замке графа нет ни одного чародея, по крайней мере ни одного настоящего Мастера, но вы все равно поосторожней со своими талантами. Местное дворянство считает Великий Кодекс стержнем империи, и хотя вреда вам может и не причинить, особенно княжне Гее’нере из рода Френвелсов, но такие вещи они могут посчитать оскорблением и чудесным поводом для того, чтобы вышвырнуть вас из замка.
Ее прервал удар в двери конюшни. Доски ворот заскрипели.
Бо́льшую часть дороги близнецы жаловались, что брат требует от них вдвое больше, чем от остальных экипажей, приказывает ездить быстрее, стрелять точнее и резче делать повороты, и замолкали они, лишь когда отец предлагал им место в экипаже боевого фургона либо в пешем отряде. По каким-то непонятным для нее причинам все парни полагали, что схватка на колеснице – доблестней. Глупость их порой была удивительна.
Потому что хотя на лицах толпы были ненависть и презрение, но в глазах большинства таился испуг. Рядом с ней кто-то закричал от боли. Она вывернула голову: скакун, черный, словно ночь, ухватил зубами за руку одного из ее преследователей, и выглядело это так, словно волчица держит в пасти щенка. Одно движение челюстей – и парень останется калекой до конца жизни. Всадник засмеялся и обронил несколько слов, а конь тряхнул башкой и отпустил свою жертву. Кей’ла не видела, куда мальчишка сбежал.
Знак дали: между фургонов показался высокий, смуглый и темноволосый мужчина. Верданно в каждом дюйме. Кеннет уже насмотрелся на Фургонщиков, но издалека и не мог не признать, что вблизи зрелище оказалось куда более импонирующим. Более шести футов ростом, сукин сын был крупнее даже Велергорфа, а шириной плеч не уступал Нуру. Темное лицо, черные глаза, два шрама на щеке, внимательный хмурый взгляд, мощные ладони. Кому-то такому уступаешь дорогу на улице совершенно без раздумий. Ну и одежда: кожаные штаны, кожаная жилетка, широкий пояс. Ничего кроме. Похоже, холод не производил на него впечатления.