Кошкодур зашипел, сделав полшага вперед, но Кайлеан ухватила его за плечо и придержала. Ласкольник не казался оскорбленным или хотя бы раздраженным наглостью молодого офицера. Присматривался к нему внимательно с таким выражением, словно мысленно что-то прикидывал.
Последняя группа всадников остановилась и кинула в ее сторону некие округлые предметы. Кей’ла знала, что это такое, конечно же, знала, но сознание сопротивлялось тому, чтобы их назвать, словно придание этим предметам имени могло еще что-то изменить. Она выделила среди всадников своего «хозяина», того, кто ее здесь подвесил. Тот лишь ухмыльнулся и бросил ей под ноги еще одну голову. Она не посмотрела вниз, хотя косица ударила ее по ногам. И так знала, что до конца жизни не забудет выражения страдания, что застыло на лице, замеченное ею, пока катилась голова, – замеченное лишь на мгновение.
Он сделал ударение на «загнал» и цокнул по-военному шпорами так, что те аж зазвенели. Кайлеан перевела взгляд на его сапоги. Шпоры были кроваво-красными.
Дела, в которые замешаны Крысы, воняют на милю.
Саинха поглядывала на девушку с лишенным выражения лицом. Кайлеан только теперь заметила, что тьма стекала с ладони женщины и окружала ее кольцом на несколько футов. Совершенно как если бы она стояла посреди наполненного дымом садка. Глаза служанки проследили за ее взглядом.
– То есть ему-то ты задницу натирала, а мне уже не желаешь?