– Знаю. Именно потому я поставил Рогатую Городьбу. Твое же дело – удержать ее.
Чувствует ли она? Каждый удар отдавался в ней волной страдания.
Анахо’ла, анахо и ав’анахо – низкий язык, язык, высокий язык.
Они шагали, приглядываясь к солдатам, целый день – если продолжалось это целый день. Под этим небом цвета бледной серости минуты и часы сливались в один поток, и было не понять, сколько же времени миновало. Кайлеан знала только, что, когда наконец дали сигнал остановиться, она не сомневалась, что вместо стоп у нее – две окровавленные культяшки.
– Сотни мужчин, гонящиеся за нами по всем окрестностям? Отчего бы и нет?
И все же сердце се-кохландийских племен билось именно в этом месте.