Майхе бы зваться Владычицей Предположений и Домыслов, а не Госпожой Войны.
– Эх. Меня и вправду понесло. Несколько мгновений даже казалось, что я всесилен…
Они были хороши. Хороши для людей, для которых вести огромные караваны – часть их жизни. И не имело значения, что последние годы они провели в лагерях: поколение возниц, помнившее странствия плоскогорьем, не вымерло еще, лишь выпестовало свои мечтания и воспитало наследников. За два дня Кеннет мог убедиться: в том, чтобы добраться за такое короткое время из Степей так далеко на Север, заслуга была отнюдь не одних только превосходных имперских дорог. Фургонщики получили свое имя не потому, что они ездили на фургонах. Они в фургонах жили. Рождались, росли, создавали семьи, сражались и умирали.
Попав в конюшню, поняла Кайлеан и то, что у смерти есть и собственные формы: распоротые брюхи, раскиданные по земле внутренности, куски кожи, срезанные с боков и свисающие, словно пародия на крылья. И что конский труп может стоять на ногах, подвязанный ремнями, переброшенными от хребта к потолку. И поняла, какое это производит впечатление, если труп тот окажется хорошо освещенным несколькими масляными лампами.
Дагена подняла один из ножей второго из убийц, пришпилила того к полу, вырвала клинок из тела и спокойно вытерла об одежды убитого. И этот простой жест освободил ее ото всей «княжности», она вновь сделалась Дагеной Оанитер из племени Геарисов, подругой из чаардана. Притворство закончилось.
– Раньше кони начнут летать, чем я по собственной воле отдам что-то тем смердящим сыновьям паршивых овец. Но на всякий случай не переводи на нее слишком много лекарств. Жалко их.