Потом мальчишка снял ногу и поставил перед ее лицом. Все еще смеясь, попытался сгрести пяткой рвоту и втолкнуть ей в рот. Кожаный мокасин, короткие штаны, голая лодыжка.
– Ты таращишься на эту голову и улыбаешься ей – это признаки безумия.
Через короткое время шум схватки стих, прореженный отряд пехоты отступил бегом, прикрываемый конными лучниками. Отец Войны был уверен, что через минуту Аманев пришлет ему рапорт о том, какие у них потери, как шла атака, что нового придумали верданно. Но и без этого он знал, что в следующий раз придется нападать в десятке мест одновременно, чтобы сжечь все внешние круги, а потом следующие и следующие, пока той фургонщицкой падали не будет уже куда отступать.
– Значит, будет приятно их повстречать. Надеюсь, что это мы доберемся до них первыми.
Через миг он уже волок новую корзину, наполненную потрескавшимися от жара камнями. На этот раз нес ее сам, сопя от усилия и стараясь не обжечься.
Позади раздался писк металлических свистков, и несколько тысяч кочевников двинулись вниз, навстречу близящемуся каравану. Битва только начиналась.