Открывая дыру в строю ярдов в тридцать шириной.
– Ничего… Этот гребаный урод ничего здесь не имеет… ни следа…
Правду? Толпа вокруг густеет. Люди тянутся из соседних Лепестков, перепрыгивают повозки, идут, покачиваясь, словно в пьяном ошеломлении, мужчины и женщины, главным образом те, кто помнил Кровавый Марш. Есть в них какая-то хрупкость и беспомощность, глаза их пусты, лица – безоружны.
Конечно же, он не ответил. Только посмотрел на нее, склонив голову набок.
Может, он все же придет и… и даст ей отдохнуть.
– Ты удивишься, детка, сколько оружия может оказаться у скромной дамы эскорта и что можно сделать с человеком при помощи обычного зеркальца из полированной стали. Я покажу вам. В-третьих, – она энергично хлопнула в ладоши, – хватит холода и сырости.