– Я была военной добычей се-кохландийцев, прежде чем меня подарили глиндои, как оплату за пролитую кровь. Племена сахрендеев, к которым принадлежит этот народ, потеряли во время войны бо́льшую часть своей молодежи. Йавенир дал им тысячу невольников, чтобы успокоить настроения и усмирить старейшин. Это были времена, когда Золотой Шатер шатался над его головою, и Отцу Войны требовался мир в государстве.
В последнее время, по мере того как жар снижался, парень пил все меньше, однако всегда вел себя одинаково: осторожно нюхал воду, первый глоток некоторое время держал во рту. Потом медленными, длинными глотками выпивал остальное и отдавал ей посудину. Никогда не пытался делать припасов, а когда она оставила ему баклагу, зная, что пару дней не сумеет к нему заглянуть, он не выпил ни капли, пока она не передала ему сосуд из рук в руки. Точно так же и с пищей: если оставляла какую-то в фургоне, не притрагивался, пока Кей’ла не вручала ее ему лично. Это принуждало ее к частым визитам, но на самом-то деле она не слишком переживала из-за такого. По крайней мере так она могла кое-кого проведывать.
– Они ворвались, по крайней мере, в один фургон, я слышала. И рубят его внутренности топорами… и они ударили пешим строем… Там мои братья, и они сейчас погибнут из-за таких тупых… глупых… волов… которые предпочитают укрываться за щитами!
Будь у нее силы, Кайлеан посмеялась бы над такой иронией судьбы.
Кроме того… Никто не говорил об этом во весь голос, но всякий, у кого были глаза и разум, знал, что бочки с водою опустошаются слишком быстро. Именно потому столь большие караваны не двигались ранее возвышенностью. Между Олекадами и Лассой не было ручьев, колодцев или источников, которые могли бы обеспечить их достаточным количеством воды. Тридцать тысяч человек, тридцать тысяч животных, непростой путь, постоянные стычки и бои, в которых животные выкладываются полностью. Кони верданно были из тех, кто хорошо противится голоду и жажде, но значило это лишь то, что могли они выдержать чуть побольше прочих, особенно если учесть, что и трудились они тяжелее, чем обычно. Каждое животное выпивало ежедневно от девяти до пятнадцати галлонов воды, особенно боевые кони, запряженные в колесницы и совершающие далекие рейды. Шестидесятигаллоновую бочку упряжка осушала в пару дней. А упряжек таких было тысячи. Столь огромные караваны должны перемещаться короткими прыжками, от водопоя к водопою, и, навязывая жесткий режим расхода воды, можно несколько продлить их жизнь, но всего на несколько дней. Нечто за что-то, сила взамен зависимости от жажды.