– Битва начнется быстрее, чем они надеялись. Они не могут остаться под горами, потому что, если кочевники окружат их кольцом окопов, они никогда оттуда не вырвутся. – Дагена произнесла это с выражением стратега, планирующего кампанию.
– Я не о том спрашиваю. Произвожу ли я впечатление достаточно потрясенной и очарованной величием и силой меекханской аристократии? – Она чуть приоткрыла рот и захлопала глазками. – Ох, эти строения – словно каменные фургоны без колес, ох, эта одежда – из невыделанной кожи, а этот огонь, что открытым горит в домах, ох…
Йавенир стоял на поле, озирая готовящихся к битве воинов Дару Кредо. Ох, он видел гнев и ярость молодого вождя, но старца они не волновали. Этот Сын Войны слишком уж усилился, слишком продвинулся на пути к титулу Отца. Он одним из первых попытался бы захватить власть, едва над Золотым Шатром повисла бы Сломанная Стрела. Потери его не настолько уж велики – всего-то две-три тысячи воинов, остальные – раненые, которых целители поставят на ноги, но пройдут годы, пока Ких Дару Кредо вернет свой авторитет в достаточной мере, чтобы старшины племен позволили ему попытку бунта. Его даже нет нужды менять – отныне Сыновий Пояс станет больше сдерживать его движения, чем придавать сил.
– Верно. – Кеннет вежливо улыбнулся. – Я забрал у тебя одежду, документы и – наверняка – оружие: так, на всякий случай. Всякий может надеть серое и назваться Крысой. Так где эти документы?
Он сказал «два часа», однако, казалось, не прошло даже часа, как Кей’ла увидела первые фургоны. Далеко слева, над холмами, появилась туча пыли. Сперва небольшая, она в несколько минут выросла и принялась выплевывать из себя колесницы.