– Имею причины, – сказал Марк. – В той жизни я не сталкивался с тобой, но и там, и здесь кое-что слышал. В тебе нет и никогда не было ни доброты, ни сострадания, ни совести. Один голый расчет. Как я могу тебе верить?
С наемником – иных вариантов не просматривалось. С купленным подонком, предавшим братство.
Опять риск, но риск оправданный. От ответа пахана зависело многое, если не все, его ответ должен был стать последним элементом чернового психологического портрета, так легко переводимого на математический язык. И последний элемент не заставил себя ждать.
Обидчик мастера умер раньше, чем на нем вспыхнула одежда. Внизу опешили, кое-кто отпрянул. Даже в этот момент ситуацию еще можно было вернуть под контроль. Конечно, Правлению пришлось бы иметь дело с массовым недовольством, вероятно, забастовкой, а может быть, и порчей оборудования, но наказание виновных в комбинации с незначительным улучшением условий труда, несомненно, притушило бы пожар. Однако старший в патруле, сделав одну ошибку, немедленно совершил и вторую: дробно стуча ботинками, ссыпался с балкона вниз по железной лестнице. Стажер поспешил за ним.
Кристи сморщила нос, когда возле «летающего вагона» появились туземцы, и с содроганием отвернулась, заметив их жадные взгляды. Ненадолго вышла из образа, на что, кажется, никто не обратил внимания. Было не до того.
На сей раз Эрвин ошибся – против ожидания Кристи не стала с истерикой в голосе допытываться, какие еще новые возможности свалились на ее голову и почему ради них надо убивать людей. Она просто замолчала. Вот и хорошо… Пусть не так уж трудно считать, одновременно ведя беседу, но лучше считать молча.