– Учи ученого, – пробормотал Каин, и Эрвин понял, что выиграл раунд. – Ты хоть знаешь, что они с тобой сделают, если мы не выберемся отсюда?
– Да, сложновато, – вежливо согласился Эрвин.
– Уж с этим я как-нибудь справлюсь, – заверил Эрвин, беря столовый нож. – Кому же и заняться таким сугубо ответственным и глубоко интеллектуальным делом, как не мне?
Что ж, испытания можно считать успешными. Кто-то в простоте душевной закупал целыми партиями малые антигравы лишь для того, чтобы создать внутри кораблей-астероидов приемлемую силу тяжести и не менять экипажи каждые полгода… А с малыми антигравами вот что можно делать, если синхронизировать их работу и управлять векторами! И пускай внутри корабля летают предметы и люди – недолгое время можно и потерпеть.
Шквал побесновался еще немного и стих. Эрвин ухмыльнулся.
Поверить было трудно. На переднем обзорном экране корявое и дымящееся лавовое поле на поверхности Улисса пугающе приблизилось, прежде чем начало заваливаться вниз. На условно нижний экран было страшно смотреть. «Магог» шел над поверхностью спутника на гораздо меньшем расстоянии, чем собственный поперечник корабля, и продолжал снижаться. Томми почему-то занимал вопрос: окутается ли корабль хоть каким-нибудь подобием пламени или нет? Подсознание иной раз подсовывает человеку мысль глупую, но спасительную для психики.