Итагаки запротестовал, и Паоло согласился с ним. Возвращать было поздно: противник уже наверняка засек идущие ему навстречу силы мятежников, и в первую очередь «Гог». Когда пятидесятикилометровый астероид приходит в движение, не предусмотренное небесной механикой, и делает это в области неба, пользующейся особым вниманием, его трудно не заметить.
Он решил держаться на этой высоте. В грузовом отсеке будет холодновато – ничего, постучат зубами и перетерпят. Только злее будут, когда дело дойдет до драки. Воздух разрежен, но никто не задохнется, если только он не астматик. Оптимум.
– Клянется, что знать ничего не знает. Припугнул – все равно без толку. Трясется весь, чуть не обделался, а все равно бухтит, что это, наверное, осталось еще от первого капитана Сковородки. Так это ж когда было!..
– А ничего. Спросил, почему у нас так холодно. Побродил с умным видом по герметичной зоне, посмотрел этак свысока. Наши поняли, что он ни бельмеса, штольню от ствола не отличит, ну и давай вешать ему лапшу, пока уши у него не обвисли. Ну, он, понятное дело, заскучал, на Улисс заторопился… Обозвал астероид Пещеристым Телом и отбыл в восторге от своего остроумия. Только и всего.
– Заглянул в мастерскую, там мне в два счета приварили.
Судя по виду Эрвина, никакая обида его не глодала. Он показал жестом: хватит, мол, не надо больше вслух.