– Чайную ложку столовой соды и стакан тёплой воды, констебль, – ответил тот, уже будучи погружён в какие-то свои размышления.
Ну да, тыковкой своей о брусчатку он приложился знатно, это я видал.
– Вильк, – шипит, – быстро к суперинтенденту, доложишь о происшествии. У него там комиссар Чертилл, оба новостей ждут.
– Чёрт возьми!!! – ошарашенно воскликнул он.
– Не то слово, – подтвердил Хайтауэр. – Дежурный врач, надменная скотина, словом не перемолвится, не с монашками же мне было разговоры вести, им же окромя как о вере запрещено. Из чтива тут тоже одни медицинские справочники с журналами, в которых я не смыслю ни бельмеса, да жития святых. А это чтение я ещё с воскресной школы переношу слабо. Даже покурить нельзя – дым, мол, не положено. Хотел было забить тайком трубочку, покуда не видит никто, – да какое там! Постоянно кто-то туда-сюда шлындает, а с поста не отойдёшь. Даже оправиться приходится в палату ходить – ниппонцу ночная ваза покуда без надобности. Думал уже там и подымить малость – благо окно у него широкое, воздух хорошо проходит, если рамы открыть, не учуял бы никто, да только ну как оно и вправду ему от этого заплохело бы? Зато ты глянь, что мне тут презентовали! – Мозес ухмыльнулся и вытащил из внутреннего кармана деревянный пенал, внутри которого оказалась небольшая, источающая сильный кофейно-миндальный запах сигара.