– У меня хороший сержант, сэр, – с достоинством ответил я.
– Опий? Я так и думал, – сказал доктор Уоткинс, снял с переносицы пенсне в золочёной оправе и начал протирать его стёкла носовым платком. – Все симптомы указывали на отравление именно опиатами, хотя уверенности быть, разумеется, не могло. Премного вам благодарен, констебль, за доставленные известия.
– Поставьте у стены и подсветите мне, – распорядился Доу, доставая из внутреннего кармана сюртука стетоскопическую трубку Лаэннека, а из правого – набор отмычек на верёвке.
Но до завтрашнего дня газета моя, я читаю и перечитываю её, аккуратно, сторожась оную испачкать, рассматриваю изображения и украшения вдоль полей, а вечером, после ужина, гордый за себя и своё умение, читаю новости из неё отцу и деду. Мать тоже прислушивается, не переставая считать петли в своём вязании. Осень скоро, мне нужен тёплый шарф.
– Разумеется, – кивнула жена эрла. – Это начальник Третьего участка полиции, он бывает у нас.
– У меня нет власти приказать вам молчать о событиях, участником которых вы стали, но ваш разум это сделать может.