– Можно так. Можно о том, что именно путешественники-географы их по свету распространили. Можно о странах, через которые шахматы распространялись. А можно всё это вместе и ещё что-то сверху. – Я всплеснул руками: – Не мне вас в таких делах поучать, ваше высокопревосходительство!
– Но, помилуйте, а что же вам мешало спросить голема напрямую, лично? Вы его уже более суток стережёте. Поинтересовались бы, что он хотел сказать.
В которой констеблю Вильку выпадает шанс продемонстрировать свои навыки уличного бокса и игры в городки, а также доказать истинную, а не мнимую чудотворность старинной иконы, после чего инспектору Ланигану остаётся лишь надеть наручники на нераскаявшихся грешников
– Хобби, сэр, – пожал плечами Секли. – Или призвание, быть может. Констебль Вильк, вас долго целый герцог будет дожидаться? Идите уже.
– Я знаю, знаю, мистер Уоткинс, о вашем интересе к запутанным и загадочным преступлениям, но пока что ничто ни на какую загадочность не намекает. Мы, заметьте, даже осмотр места происшествия пока не провели, – отнекивался старший инспектор.
– Этот? – Пэк спрятал монокль, скептически поглядел на меня, потом на рисунок и снова на меня. – Первый раз вижу, мой мальчик. Ты извини, мне собираться пора.