Кроме меня и старшего инспектора, в кабинете которого происходило дознание, присутствовали также коммандер Спок, инспектор О’Ларри, всё ещё носящий руку на перевязи, дабы не тревожить рану, и доктор Уоткинс. Последний выглядел довольно понуро – он опоздал спасти Хайтауэра всего на минуту.
– Он у себя, сэр, – ответил я. – Я могу доложить господину суперинтенденту о вашем визите, если вы сообщите мне его цель.
– Профессиональный убийца, сиречь ниппонский шиноби, – буркнул мистер Спок, засовывая испачканную зеленью шпагу в ножны. – Едва ведь не ушёл. А дрался как, вы заметили? Потрясающая скорость движений и ударов.
Жителем мансарды оказался болезненно худощавый парень, навряд ли старше шестнадцати лет. Лицо его было заспанным, рубаха и брюки, видневшиеся из-под халата, выглядели несвежими, а на заметной через дверной проём старенькой оттоманке наблюдался беспорядок. Из всего вышеперечисленного любой бы сделал вывод, что юноша перед моим приходом спал, а следовательно, никак девиц демонстрировать был не в состоянии, если только не страдает лунатизмом (о чём его соседи не упоминали, а ведь будь с ним такая беда – не преминули бы). Однако же служба полисмена предполагает тщательное и всестороннее исследование поступающих нам заявлений, отчего и отринуть слова мисс Бурпл, посчитать их блажью выжившей из ума старушенции я никак не мог.
– Нет, миссис Крагг, монахини аббатства не продемонстрировали явившийся образ сегодня лишь оттого, что на нём сохнет свежая олифа. Старая лакировка осыпалась с него, и наш художник всю ночь занимался реставрацией чудотворной иконы.